"Ну да, если судить по названию... Вот это она и есть - кулебяка!" (с) Белянин
Большая часть этого известна в основном тем, кто жил в гаванях Фаласа, в основном в Бритомбаре, поскольку именно дом у лорда был именно там. А то и тем, кто родился еще во времена Великого похода.
Но никаких секретов в этих фактах нет и в разговорах они всплывать могли.
У лорда есть имя помимо имени Кирдан.
Сейчас его имя знают только пожалуй те, кто пришел с ним от вод пробуждения и его семья. Сам он давно отзывается на прозвище, полностью заменившее в обиходе имя.
Времена Великого похода
Он один из тех, кто пробудился у озера Куивиэнэн, говорят, что был родичем Эльвэ и Ольвэ, вождей Телери, побывавших в Валиноре. Сам он тоже называет их родичами, но если спросить о степени родства, скорее всего усмехнется и скажет, что все квенди, проснувшиеся у берегов под звездами так или иначе родичи друг другу и навсегда близки.
Был среди тех, кто не испугавшись, говорил с Оромэ, когда тот впервые нагел квенди.
Говорят, что те, кто проснулся у вод Озера, навсегда остались в чем-то детьми. Может это и так, а может и просто байка. А любом случае, как это проявляетсч, никто вам не скажет точно или назовет с десяток признаков разом.
Когда явился Оромэ и предложил выбрать тех, кто увидит воочию Валинор, Новэ был на другом конце озера и уже от Ольвэ узнал, куда подевался второй вождь Телери, когда же трое вернулись, вдохновился рассказами изрядно и был в числе тех, кто сразу решился на поход и всячески уговаривал и подбивал остальных следовать за вождями и за Оромэ.
Говорят, лорд в юности отличался порывистостью, горячностью, шилом в жжжж, ну то есть увлекался новым и был жаден до знаний, так что Эрейнион изрядно на него похож а вовсе не только в нолдорскую родню пошел.
Новэ был в числе тех, кто дольше всех искал Эльвэ и когда явился Ульмо и пригнал остров забрать телери, Новэ отказался из-за Эльвэ и из-за того, что Оссэ уговаривал корабелов оставаться. Но когда огни острова почти скрылись за горизонтом, Кирдан горячо пожалел о своем отказе и хотел выйти в море на корабле и догнать остров, но почему-то не сделал этого.
Бритомбар и Эгларест
Те из оставшихся телери, что выбрали берег, а не лес, уговаривают Новэ стать их вождем. Новэ соглашается, но от попыток именовать его как-то иначе резко отказывается, гоаоря, что их настрящим вождем и королем был и останется Эльвэ. Телери уходят от устья Сириона севернее и селятся двумя крупными общинами, так закладываются гавани Бритомбар и Эгларест. Изначально гавани строятся деревянными, спускающимися ступенями к морю и не сразу, но постепенно вокруг вырастает частокол, потому что хоть и темные твари не тревожат телери, но дикие звери не такая уж редкость в этих краях. Параллельно с гаванями растут и корабли и умение управляться с ними.
Когда в Белерианде появляются орки, Кирдан очень порадуется тому, что гавани окружены частоколом, но когда гавани фактически оказываются в осаде, никто не понимает толком, как быть и что делать. Частокол и луки и копья удерживают тварей на расстоянии, но и эльфы могут покинуть гавань только морем. Явление нолдор, фактически, снимающих осаду, воспринимается как чудо. И поначалу их радостно привечают в гаванях. Но феанариони не задерживаются там, а уже после их ухода приходит в гавани известие об истиной причине пожара в Лосгаре, и Кирдан уже куда настороженнее начинает относиться к пришельцам. То есть он безусловно им благодарен, но идея, что можно вот взять и сжечь корабли кадется ему дикостью.
Гавани снова открыты всем приходящим квенди, и довольно многие спешат вернуться, кто из Дориата, кто просто больше может не прятаться по лесным убежищам, а путешествовать, навещая друзей и родичей.
После снятия осады, но еще в эпоху Древ, Кирдан встречает свою будущую жену и все гавани гкляют на их свадьбе, и до восхода же светил в семье лодра рождаются дети: сыновей родилось разом двое Гваэрнин и Маэвлир, хотя близнецами их назвать было сложно, они разнились во всем и по характеру, и по внешности, взяв от родителей вроде бы одинаковые черты, но при этом перепутать братьев становилрсь тем сложнее, чем больше они взрослели. А незадолго до восхода Луны родился третий ребенок в семье, дочь Мидриль.
Гваерним же избрал путь строителя, вдохновленный примером деда по матери, Маэвлир же в наиболее талантлив был во всем, что касалось музыки, слышал её во всем вокруг и в его руках так или иначе, но все начинало звучать музыкой, даже если это был инструмент на верфи. Мидриль же с юности пропадала на побережье, её привлекало всё живое, что жило на, в и около моря.
К 65 году солнца в гаванял частыми гостями и добрыми друзьями всем становятся Финрод и его сородичи, и, увлеченный идеями арфинга, Кирдан с его помощью изменяет облик гаваней, теперь они не просто уступами сбегают к морю, верх их, обращенный к лесу, выстроен из белого и серого камня. Каменными становятся и причалы. Телери с увлечением обустраивают свои города. Теперь многие дома в гаванях строят в два этажа: на каменном основании второй этаж из резного светлого дерева. Гавани расцветают как никогда до того.
Тогда же возводится Барад Нимрас, и если Фелагунд полагает его дозорной башней, то Кирдан, Нартан и их помошники из телери однозначно считают, что это отличный высокий маяк и строят его во многом в первую очередь маяком. Финрод рассказывает в гаванях много об Альквалондэ, но умалчивает о том, как именно он и его сородичи покидали благословенный край.
Год спустя правда открывается и между Кирданом и Финродом происходит не самый легкий разговор. Однако к самому Финроду отношение уже не меняется, он кже добрый друг. И хотя приязни к дому Финголфина Кирдан не испытывал после рассказов Финрода, он уважал их за храбрость и силу. К дому Феанора же испытывал скорее подозрение и недоверие, хотя и не забыл их помощи на заре эпохи светил.
До 155 года обе гавани и весь народ фалатрим на берегу моря живут безбедно, но Кирдан в целом, не слишком пока доверяет этому затишью и внимательно слушает охотников и следопытов, приходящих в гавани отовсюду, потому что города открыты для всех квенди в то время, заходят они погостить или же решают остаться.
В 155 году, когда Ангбанд внезапно зашевелился и оттуда полезло всякое, Кирдан, выждав, когда орки подойдутик заливу Дрэгнист, на легких кораблях поднимается вверх по заливу и ударяет им в спины, не желая допустить этой гадости снова на свою территорию, как на заре эпохи. Так получается, что этот маневр оказывает изрядную помощь Хитлуму и спустя некоторое время в гаванях Бритомбара появляется сам сын нолдорского короля, Фингон, желая заключить с Кирданом союз, который бы в будущем помогал защитить эти земли сообща.
Кирдан принимает посла, выслушивает и соглашается, с интересом присматриваясь к Фингону. Несмотря на предубеждение против него, молодой нолдо завоевывает скорее симпатию лорда своей открытостью, смелостью, но при этом умными суждениями и способностью головой таки пользоваться, а не кидаться, очертя голову, на амбразуру сразу. Пообщавшись с наследником дома Финголфина, лорд гаваней изменяет свое мнение о доме на куда более положительное.Так чтоив дальнейшем замужество своей дочери он одобряет и зятя уважает и ценит.
То, что после Браголах, став королем нолдор, Фингон отсылает жену и сына в Гавани, Кирдан воспринимает как слабость, но понимает, чего боится Фингон. Конечно же Мирдиль и Эрейниона радостно принимают в Гаванях, не афишируя причин. Для тех, кто знает - погостить приехали, для тех, кто не слишком, просто не афишируют. Ну приехала дочь к отцу, мало ли причин.
Когда Маэдрос начинает собирать союз, Кирдан не слишком верит в него, но говорит, что пойдет сам и поведет всех, кто захочет пойти с ним, под знаменами государя Фингона.
Кирдан очень и категорически против участия в этой битве Эрейниона, настолько категорически, что скандалище был тот ещё, но когда сторону сына встает мать, лорд машет рукой и сдается, однако мнения не меняет.
Из Нирнаэт родные и близкие Кирдана вернулись живыми все, невредимыми очень относительно начиная с него самого.
Гибели государя никто из них не видел, но поверить пришлось.
Сразу по возвращении, едва раненые начинают приходить в себя, Новэ принимает решение, что необходимо убирать из гаваней детей, женщин, раненых. Обезглавленная Барад Эйтель больше не защита, и судя по всему слелующее бельмо на глазу у Моргота они, фалатрим. Убедить, заставить, настоять на своем, объяснить, но не все хотят слушать. В итоге к сожалению лорда, слишком много остается в городе не воинов, когда город окружают.
падения Фаласа и БаларДо самого последнего Кирдан надеется, что хотя бы одну гавань уластся отстоять. Даже когда город полностью берут в клещи.
Но становится понятно, что належда удержать Бритомбар тщетна, город весь уже горит и сбить пожары не удается, а защитники стен редеют на глазах. И лорд командует оставлять город, всех, кто может, грузить на корабли, выходить на рейд, за дальность полета орудий, мечущих огонь. Из его семьи и близких в этот момент в городе Эрейнион, Мидриль, Аэвнин и Нартан, остальные покинули город еше до осады по его просьбам, поручениям или приказам.
На быстром, маленьком и маневренном корабле посылают в Эгларест с приказом покидать город, не пытаться его удерживать, уже понятно, что даже принявший на себя первый удар Бритомбар не сможет потрепать врага настолько, чтобы Эгларест выстоял. К сожалению, эти промедления стоили фалатрим дорого. Горящий город, загорающиеся корабли и слишком мало тех, кто смог спастись, очень многие пропадают без вестей в пожарищах гаваней и лорд предпочитает думать, что они скорее погибли, чем оказались в плену. Сам Кирдан покидает пылающий Бритомбар с последним кораблем от горящего причала. На рейде их подбирают на другие корабли. Корабль Корабела сгорает вместе со своей гаванью.
Убежище на Балар Кирдан считает последним пределом. Если их выбьют с острова, то больше им податься некуда. Да, есть Оссирианд, где-то там есть крепости (сколько их уцелело?) Феанариони, стоит еще Дориат, Нарготронд и Гондолин, но три последних - закрыты и сокрыты, да и куда от моря уйлет народ волн?
Когда разрастаются гавани Сириона, Кирдан охотно помогает живушим там, но Балар уже тогда становится закрытым местом, попасть на остров можно только с кем-то из его корабелов, чужому кораблю просто не дадут причалить.
Разорение гаваней - очень сильный удар, не осталось совсем надежды на что-либо, если даже нет нужды Морготу самому кпушить и убивать, эльфы сами убивают друг друга.
Новэ в сердцах зарекается впредь возвращаться на материк, потому что нет там ничего хорошего, не осталось
В итоге на момент начала игры на весах колеблятся почти безумная эстель на то, что Вингилот доплывет и его капитана услышат, и твердая уверенность, что надежды больше нет и все трепыхания бессмысленны. Сам же лорд по горло занят делами острова и считает, что их шанс на выживание - скрытность и закрытость, ведь у них есть преимущество - вокруг них море, а море за них.
Но никаких секретов в этих фактах нет и в разговорах они всплывать могли.
У лорда есть имя помимо имени Кирдан.
Сейчас его имя знают только пожалуй те, кто пришел с ним от вод пробуждения и его семья. Сам он давно отзывается на прозвище, полностью заменившее в обиходе имя.
Времена Великого похода
Он один из тех, кто пробудился у озера Куивиэнэн, говорят, что был родичем Эльвэ и Ольвэ, вождей Телери, побывавших в Валиноре. Сам он тоже называет их родичами, но если спросить о степени родства, скорее всего усмехнется и скажет, что все квенди, проснувшиеся у берегов под звездами так или иначе родичи друг другу и навсегда близки.
Был среди тех, кто не испугавшись, говорил с Оромэ, когда тот впервые нагел квенди.
Говорят, что те, кто проснулся у вод Озера, навсегда остались в чем-то детьми. Может это и так, а может и просто байка. А любом случае, как это проявляетсч, никто вам не скажет точно или назовет с десяток признаков разом.
Когда явился Оромэ и предложил выбрать тех, кто увидит воочию Валинор, Новэ был на другом конце озера и уже от Ольвэ узнал, куда подевался второй вождь Телери, когда же трое вернулись, вдохновился рассказами изрядно и был в числе тех, кто сразу решился на поход и всячески уговаривал и подбивал остальных следовать за вождями и за Оромэ.
Говорят, лорд в юности отличался порывистостью, горячностью, шилом в жжжж, ну то есть увлекался новым и был жаден до знаний, так что Эрейнион изрядно на него похож а вовсе не только в нолдорскую родню пошел.
Новэ был в числе тех, кто дольше всех искал Эльвэ и когда явился Ульмо и пригнал остров забрать телери, Новэ отказался из-за Эльвэ и из-за того, что Оссэ уговаривал корабелов оставаться. Но когда огни острова почти скрылись за горизонтом, Кирдан горячо пожалел о своем отказе и хотел выйти в море на корабле и догнать остров, но почему-то не сделал этого.
Бритомбар и Эгларест
Те из оставшихся телери, что выбрали берег, а не лес, уговаривают Новэ стать их вождем. Новэ соглашается, но от попыток именовать его как-то иначе резко отказывается, гоаоря, что их настрящим вождем и королем был и останется Эльвэ. Телери уходят от устья Сириона севернее и селятся двумя крупными общинами, так закладываются гавани Бритомбар и Эгларест. Изначально гавани строятся деревянными, спускающимися ступенями к морю и не сразу, но постепенно вокруг вырастает частокол, потому что хоть и темные твари не тревожат телери, но дикие звери не такая уж редкость в этих краях. Параллельно с гаванями растут и корабли и умение управляться с ними.
Когда в Белерианде появляются орки, Кирдан очень порадуется тому, что гавани окружены частоколом, но когда гавани фактически оказываются в осаде, никто не понимает толком, как быть и что делать. Частокол и луки и копья удерживают тварей на расстоянии, но и эльфы могут покинуть гавань только морем. Явление нолдор, фактически, снимающих осаду, воспринимается как чудо. И поначалу их радостно привечают в гаванях. Но феанариони не задерживаются там, а уже после их ухода приходит в гавани известие об истиной причине пожара в Лосгаре, и Кирдан уже куда настороженнее начинает относиться к пришельцам. То есть он безусловно им благодарен, но идея, что можно вот взять и сжечь корабли кадется ему дикостью.
Гавани снова открыты всем приходящим квенди, и довольно многие спешат вернуться, кто из Дориата, кто просто больше может не прятаться по лесным убежищам, а путешествовать, навещая друзей и родичей.
После снятия осады, но еще в эпоху Древ, Кирдан встречает свою будущую жену и все гавани гкляют на их свадьбе, и до восхода же светил в семье лодра рождаются дети: сыновей родилось разом двое Гваэрнин и Маэвлир, хотя близнецами их назвать было сложно, они разнились во всем и по характеру, и по внешности, взяв от родителей вроде бы одинаковые черты, но при этом перепутать братьев становилрсь тем сложнее, чем больше они взрослели. А незадолго до восхода Луны родился третий ребенок в семье, дочь Мидриль.
Гваерним же избрал путь строителя, вдохновленный примером деда по матери, Маэвлир же в наиболее талантлив был во всем, что касалось музыки, слышал её во всем вокруг и в его руках так или иначе, но все начинало звучать музыкой, даже если это был инструмент на верфи. Мидриль же с юности пропадала на побережье, её привлекало всё живое, что жило на, в и около моря.
К 65 году солнца в гаванял частыми гостями и добрыми друзьями всем становятся Финрод и его сородичи, и, увлеченный идеями арфинга, Кирдан с его помощью изменяет облик гаваней, теперь они не просто уступами сбегают к морю, верх их, обращенный к лесу, выстроен из белого и серого камня. Каменными становятся и причалы. Телери с увлечением обустраивают свои города. Теперь многие дома в гаванях строят в два этажа: на каменном основании второй этаж из резного светлого дерева. Гавани расцветают как никогда до того.
Тогда же возводится Барад Нимрас, и если Фелагунд полагает его дозорной башней, то Кирдан, Нартан и их помошники из телери однозначно считают, что это отличный высокий маяк и строят его во многом в первую очередь маяком. Финрод рассказывает в гаванях много об Альквалондэ, но умалчивает о том, как именно он и его сородичи покидали благословенный край.
Год спустя правда открывается и между Кирданом и Финродом происходит не самый легкий разговор. Однако к самому Финроду отношение уже не меняется, он кже добрый друг. И хотя приязни к дому Финголфина Кирдан не испытывал после рассказов Финрода, он уважал их за храбрость и силу. К дому Феанора же испытывал скорее подозрение и недоверие, хотя и не забыл их помощи на заре эпохи светил.
До 155 года обе гавани и весь народ фалатрим на берегу моря живут безбедно, но Кирдан в целом, не слишком пока доверяет этому затишью и внимательно слушает охотников и следопытов, приходящих в гавани отовсюду, потому что города открыты для всех квенди в то время, заходят они погостить или же решают остаться.
В 155 году, когда Ангбанд внезапно зашевелился и оттуда полезло всякое, Кирдан, выждав, когда орки подойдутик заливу Дрэгнист, на легких кораблях поднимается вверх по заливу и ударяет им в спины, не желая допустить этой гадости снова на свою территорию, как на заре эпохи. Так получается, что этот маневр оказывает изрядную помощь Хитлуму и спустя некоторое время в гаванях Бритомбара появляется сам сын нолдорского короля, Фингон, желая заключить с Кирданом союз, который бы в будущем помогал защитить эти земли сообща.
Кирдан принимает посла, выслушивает и соглашается, с интересом присматриваясь к Фингону. Несмотря на предубеждение против него, молодой нолдо завоевывает скорее симпатию лорда своей открытостью, смелостью, но при этом умными суждениями и способностью головой таки пользоваться, а не кидаться, очертя голову, на амбразуру сразу. Пообщавшись с наследником дома Финголфина, лорд гаваней изменяет свое мнение о доме на куда более положительное.Так чтоив дальнейшем замужество своей дочери он одобряет и зятя уважает и ценит.
То, что после Браголах, став королем нолдор, Фингон отсылает жену и сына в Гавани, Кирдан воспринимает как слабость, но понимает, чего боится Фингон. Конечно же Мирдиль и Эрейниона радостно принимают в Гаванях, не афишируя причин. Для тех, кто знает - погостить приехали, для тех, кто не слишком, просто не афишируют. Ну приехала дочь к отцу, мало ли причин.
Когда Маэдрос начинает собирать союз, Кирдан не слишком верит в него, но говорит, что пойдет сам и поведет всех, кто захочет пойти с ним, под знаменами государя Фингона.
Кирдан очень и категорически против участия в этой битве Эрейниона, настолько категорически, что скандалище был тот ещё, но когда сторону сына встает мать, лорд машет рукой и сдается, однако мнения не меняет.
Из Нирнаэт родные и близкие Кирдана вернулись живыми все, невредимыми очень относительно начиная с него самого.
Гибели государя никто из них не видел, но поверить пришлось.
Сразу по возвращении, едва раненые начинают приходить в себя, Новэ принимает решение, что необходимо убирать из гаваней детей, женщин, раненых. Обезглавленная Барад Эйтель больше не защита, и судя по всему слелующее бельмо на глазу у Моргота они, фалатрим. Убедить, заставить, настоять на своем, объяснить, но не все хотят слушать. В итоге к сожалению лорда, слишком много остается в городе не воинов, когда город окружают.
падения Фаласа и БаларДо самого последнего Кирдан надеется, что хотя бы одну гавань уластся отстоять. Даже когда город полностью берут в клещи.
Но становится понятно, что належда удержать Бритомбар тщетна, город весь уже горит и сбить пожары не удается, а защитники стен редеют на глазах. И лорд командует оставлять город, всех, кто может, грузить на корабли, выходить на рейд, за дальность полета орудий, мечущих огонь. Из его семьи и близких в этот момент в городе Эрейнион, Мидриль, Аэвнин и Нартан, остальные покинули город еше до осады по его просьбам, поручениям или приказам.
На быстром, маленьком и маневренном корабле посылают в Эгларест с приказом покидать город, не пытаться его удерживать, уже понятно, что даже принявший на себя первый удар Бритомбар не сможет потрепать врага настолько, чтобы Эгларест выстоял. К сожалению, эти промедления стоили фалатрим дорого. Горящий город, загорающиеся корабли и слишком мало тех, кто смог спастись, очень многие пропадают без вестей в пожарищах гаваней и лорд предпочитает думать, что они скорее погибли, чем оказались в плену. Сам Кирдан покидает пылающий Бритомбар с последним кораблем от горящего причала. На рейде их подбирают на другие корабли. Корабль Корабела сгорает вместе со своей гаванью.
Убежище на Балар Кирдан считает последним пределом. Если их выбьют с острова, то больше им податься некуда. Да, есть Оссирианд, где-то там есть крепости (сколько их уцелело?) Феанариони, стоит еще Дориат, Нарготронд и Гондолин, но три последних - закрыты и сокрыты, да и куда от моря уйлет народ волн?
Когда разрастаются гавани Сириона, Кирдан охотно помогает живушим там, но Балар уже тогда становится закрытым местом, попасть на остров можно только с кем-то из его корабелов, чужому кораблю просто не дадут причалить.
Разорение гаваней - очень сильный удар, не осталось совсем надежды на что-либо, если даже нет нужды Морготу самому кпушить и убивать, эльфы сами убивают друг друга.
Новэ в сердцах зарекается впредь возвращаться на материк, потому что нет там ничего хорошего, не осталось
В итоге на момент начала игры на весах колеблятся почти безумная эстель на то, что Вингилот доплывет и его капитана услышат, и твердая уверенность, что надежды больше нет и все трепыхания бессмысленны. Сам же лорд по горло занят делами острова и считает, что их шанс на выживание - скрытность и закрытость, ведь у них есть преимущество - вокруг них море, а море за них.
@темы: квенты и факты